МВ(с)ОУ

«Вечерняя (сменная) общеобразовательная школа № 5"

г. Новокузнецк

Кузнецкий рабочий  18 января 2007 года

Шаг вперед, а сколько назад?

Казалось бы, радоваться надо – и тому, что введена в строй машина непрерывной разливки заготовок на ЗСМК, и тому, что достигнуто высокое качество слябов. Но что-то мешает разделить эту радость вместе с металлургами Запсиба и с автором статьи «В ВТО со своими слябами» («КР», 26.12.2006) Владимиром Прокоповичем. А мешает то, что «… вся эта продукция в виде слябов уходит за рубеж, где из нее изготавливают стальные листы».

Для сегодняшних металлургов Запсиба и для управляющей компании «ЕвразГруп» успех несомненный. Но не для города с двумя (пока еще) металлургическими заводами (один из которых имеет семидесятилетний стаж полного передела стали), которые вполне способны занимать иное, более достойное место в отечественной и международной промышленной кооперации. С оптимизмом автора можно было бы согласиться в двух случаях. Первое, если бы в прошлые годы металлурги Запсиба и КМК ничего, кроме чугунных чушек, за рубеж не поставляли. Второе, если бы Запсиб и особенно КМК не сокращали при этом объемов и сортамента выпускаемой продукции, а за рубеж уходили бы излишки первичного передела в виде слябов.

Почему бы стальной лист из слябов не катать на КМК? Если там нет современного листопрокатного оборудования, то его нужно приобрести и смонтировать. Средства есть в федеральном стабилизационном фонде.

Умирает завод, давший жизнь новому Кузнецку. Этот завод одел в годы Великой Отечественной войны в броню половину танков и самоходок победоносной Красной Армии и заслужил за это три ордена, в том числе полководческий орден Кутузова 1-й степени. Этот завод достоин возрождения к новой жизни на современном технологическом оборудовании!

Судьба города в гораздо большей мере зависит от судьбы КМК, чем это может показаться. Без КМК мы постепенно деградируем из крупнейшего индустриального центра Сибири в промзону Кузбасса со всеми вытекающими социальными и демографическими последствиями. Да и с экономической точки зрения – полный передел стали в том же регионе, где добываются уголь и железная руда, где эта сталь варится – эффективнее, чем перевозка слябов за тысячи километров.

Спасибо Аману Тулееву за возрождение угледобывающей промышленности в Кузбассе. Но ведь почти все 170 миллионов тонн угля в прошлом году были добыты на импортном горно-шахтном оборудовании: американском, австралийском, австрийском, германском, польском и еще бог знает на чьем. Пора властям взяться за возрождение горного машиностроения в Кузбассе. Вот где потребуется стальной лист возрожденного КМК. Сделать отечественные «Джойки», «Айбиэмки», «Стамлеры» - не труднее, чем создать «Тополь-М» или танк Т-90. У нас есть уникальный опыт индустриального созидания советского периода российской истории, достойный изучения и внедрения.

Я родился через несколько лет после Великой Победы в городе Сталинске, в рабочем поселке около 526-го оборонного (пулеметного) завода, а в школьные годы ходил на экскурсии на тот же завод, но уже Кузнецкий машиностроительный, где создавалось вполне современное по тем  временам горно-шахтное оборудование. Разве этот завод нельзя возродить? А ведь в Кузбассе есть еще и некогда могучий Юрмашзавод.

Тогда мы были беднее, и опыта не было. Сейчас – другое время. Но оно не менее тревожно не только для будущего города и региона, но и для будущего страны. У нас был листопрокат? Был. У нас было горное машиностроение? Было. В чем же дело? Во всяком случае, не в очередных собственниках КМК и ЗСМК. Нужна внятная программа развития города и региона, а не отдельно взятой угольной отрасли. Она должна быть разработана специалистами, принята властями региона и страны как закон, должна поддерживаться населением и опираться на гарантии и ресурсы федерального центра. Тогда и муниципальная власть не будет гадать, как поступит тот или иной собственник с приобретенным производством: будет его сокращать, оставляя (что для бизнеса вполне естественно) только то, что приносит прибыль сегодня, или развивать его. Она скажет крупному бизнесу, пришедшему сюда: «Господа, у нас – программа развития и гарантии центра, у вас – ресурсы и активы. Работаем вместе, господа».

Нам всем надо определиться, где мы собираемся жить завтра сами и где будут жить наши дети и внуки. В традиционно самодостаточной державе, пусть не очень богато, но достойно, или на некоем пространстве, предназначенном для сырьевого обслуживания стран «золотого миллиарда»?

Соросовские учебники, по которым занимаются наши внуки в школе, приучают их к мысли о ничтожности российской истории не потому, что Россия ничтожна, а для того, чтобы сделать ее такой. Но история делается нами сегодня, сейчас, в том числе и гражданской позицией каждого из нас.

Наш президент Владимир Путин, как мне кажется, склонен видеть в России – Державу. Но даже в Кремле так думают не все. Г. Греф считает: «Нечего заботиться о России. Через двадцать лет вы станете гражданами мира» («Москва, 2006, № 2). Не думаю, чтобы он имел в виду нас, жителей огромной российской провинции. Тем более что Сибирь не просто провинция. Мы наиболее уязвимы с точки зрения геополитики. Территория Сибири одновременно предмет алчного интереса и ближних соседей, и далеких партнеров. Без развития Сибири будущее европейской России не так безоблачно, как это может казаться обитателям Садового кольца Москвы.

Повторяю, определиться с будущим каждому из нас и тем, кому мы доверили власть, надо сейчас, теперь. Что нам ждать от будущего, прояснится в ближайшие годы. Если опоздаем, тогда, так и не отведав счастья оказаться в числе граждан мира через 20 лет, к концу столетия мы как народ и как государство из важнейшего субъекта мировой истории вполне можем превратиться в объект преданий и исторических исследований.

Правда, добыча угля, а возможно, и производство слябов на территории нынешнего Кузбасса сохранятся, но едва ли делать это будут наши внуки и правнуки. Другие собственники найдут рабсилу подешевле. Далеко искать не придется.

Юрий Алябьев